Приблизительно 6 000 боевиков имеет подразделение ИГИЛ, которое атаковало на прошлой неделе "Крокус Сити Холл". Приводя эту цифру, журналист Брет Стефенс в колонке для The New York Times удивляется: как Америка могла подумать, что исламская угроза уже исчезла с лица Земли?
Есть две правдоподобные гипотезы по поводу теракта в подмосковном концертном зале, в результате которого погибли по меньшей мере 139 человек. Во-первых, это была внутренняя работа, организованная российскими спецслужбами или, по крайней мере, проделанная с их предвидением.
Во-вторых, это не так.
В открытых обществах теории заговора предназначены для чудаков. В закрытых обществах это разумный (хотя и не всегда верный) способ понять политические явления.
В 1999 году более 300 россиян были убиты и 1700 ранены в результате серии взрывов жилых домов, в которых власти обвинили чеченских террористов. Взрывы стали поводом для Владимира Путина, быстро прошедшего путь от второстепенного аппаратчика до директора Федеральной службы безопасности (ФСБ) и премьер-министра, чтобы развязать Вторую чеченскую войну.
Потом произошло что-то странное. Полиция обнаружила в подвале жилого дома в Рязани три огромных мешка с белым порошком, подключенных к детонатору и таймеру, установленному на 5:30 утра. Первоначальные испытания порошка показали, что он содержит то же взрывчатое вещество, гексоген, которое использовали при других взрывах.
Полиция вскоре задержала виновных, разместивших мешки, и ими оказались сотрудники ФСБ. Позже российское правительство заявило, что мешки были наполнены сахаром и оставлены в зданиях как обучение. Но, как задокументировали историк Дэвид Саттер и другие, это утверждение граничит с нелепостью. А многие журналисты и политики, пытавшиеся расследовать этот инцидент, были отравлены или застрелены.
Почему эта история имеет значение? Потому что это показывает, что у Путина "нет аллергии на кровь, русскую или какую-либо другую, если ее пролитие способствует его целям", как заметил Гарри Каспаров в The Wall Street Journal.
О чем-то говорит то, что нападение произошло сразу после переизбрания Путина в результате фиктивного голосования в этом месяце и как раз в тот момент, когда он пытается мобилизовать десятки тысяч свежих солдат для войны в Украине. Какой лучший способ сделать это, чем вернуться к проверенной формуле создания паники в тылу, чтобы она могла принести разрушение на границу?
Это первая догадка. Но в России также существует жестокая история исламистского терроризма, и 7 марта Соединенные Штаты предупредили Москву (так же, как они предупредили Иран перед атакой ИГИЛ в январе), что атака неизбежна. В обоих случаях предупреждения были проигнорированы — Путин назвал их «попыткой запугать и дестабилизировать наше общество» — возможно потому, что циничным режимам трудно представить возможность проявления альтруистических мотивов.
Это предполагает то, что мы уже знали: государство Путина столь же некомпетентно, как и жестоко. А учитывая, что у него есть враги, ему не нужно придумывать фиктивный сговор между западными государствами и нацистским режимом в Киеве. Россия никогда не решит свои внутренние слабости — сокращающееся население, разделение этнических меньшинств, утечку мозгов и энергозависимую экономику — с помощью иностранных завоеваний.
Но это свидетельствует о другом: пять лет спустя после падения так называемого халифата Исламского Государства на севере Ирака и Сирии, ИГИЛ и его ответвления далеко не исчезли.
Приблизительно 9000 закаленных боевиков ИГИЛ содержат в качестве пленников в нескольких лагерях в Сирии, охраняемых курдскими силами с американской помощью (которой Дональд Трамп пытался положить конец). Филиал ИГИЛ, обвиняемый в терактах в Москве, известный как ИГИЛ-К, по оценкам, насчитывает примерно 6000 боевиков, в основном в Афганистане. Другие филиалы ИГИЛ действуют по всей Африке, где контртеррористическим усилиям США препятствуют местные беспорядки.
Иными словами, по мере того, как Вашингтон отступал (или был вынужден отказаться от) своих усилий в борьбе с глобальным беспорядком, этот беспорядок только рос. Произошедшее в Москве напоминает то, что произошло в театре "Батаклан" в Париже в 2015 году, где было убито 90 человек. ИГИЛ, похоже, любит концертные залы.
Слово "поворот" часто используется в дискуссиях по внешней политике, например, в "повороте в Азию" администрации Обамы или "повороте к конкуренции великих государств" при Трампе и президенте Байдене. Но если урок первого поворота заключается в том, что мы пренебрегали НАТО и европейской безопасностью на свой страх и риск, то урок второго заключается в том, что мы убаюкивали себя убеждением, что наша проблема исламистского терроризма в основном позади. Как Израиль узнал 7 октября, смертельных врагов нельзя обуздать или победить только потому, что у лидеров есть другие приоритеты.
Сегодняшняя угроза американской безопасности носит глобальный характер: возрождающийся ИГИЛ, реваншистский Китай, регионально агрессивный Иран и Россия, в которой стираются границы между грандиозностью и паранойей. Независимо от того, было ли то, что произошло в России, исламистским террором, сговором ФСБ или какой-то их ужасной комбинацией, это предвещает нам плохие новости.
